После окончания Второй мировой войны, в условиях роста международного авторитета Советского Союза, активизации освободительного движения в странах Востока и начала “холодной войны”, обостряется борьба великих держав за влияние в афро-азиатском регионе. К 1947 г. эпицентром национального возрождения Азии, во всем многообразии его позитивных и сопутствующих негативных социокультурных, экономических, политических характеристик, стала Британская Индия.

В 1946 г. в этой, все еще зависимой стране, было сформировано Временное правительство во главе с Джавахарлалом Неру, который представлял политическую организацию Индийский национальный конгресс (ИНК), более чем полвека возглавлявшую антиимпериалистическую борьбу индийского народа. Эта победа, безусловно, была крупным успехом ИНК, если взять во внимание тот факт, что с 1942 по 1945 гг. конгрессисты находились в тюрьмах, обвиненные английской колониальной администрацией в подрыве обороноспособности Индии, профашистской пропаганде и подготовке “бунта” - так называемой “Августовской революции” 1942 г. - при отягчающих обстоятельствах угрозы японского вторжения в Индостан.

Из всех возможных вариантов конституционного переустройства к весне 1947 г. Временному правительству пришлось остановиться на единственно реальном, как тогда казалось, плане раздела страны на два государства: Индийский Союз и Пакистан. Согласно плану вице-короля Маунтбэттена, подготовка к расчленению Индии по религиозному признаку должна была завершиться к 15 августа 1947 г., и в этот день предполагалось осуществить официальную церемонию передачи власти.

Волнения в армии и на флоте, межобщинные конфликты, широкое распространение антиимпериалистических настроений вызывали как у колониальных властей, так и в странах Запада опасения в том, что индийский народ испытывает сильное воздействие коммунистических идей. В этой связи мирная и бескровная передача власти одному или нескольким правительствам значительно уменьшила бы угрозу коммунизма в Индии. Создание Временного правительства во главе с Джавахарлалом Неру в 1946 г. и начавшаяся подготовка “ухода” англичан с полуострова преследовали, помимо прочих, и эту цель. В СССР же, напротив, рассчитывали на укрепление советского влияния в Индии после достижения ею независимости.

Задача настоящей работы - дать общую характеристику Межазиатской конференции 1947 г. в Дели и позиции СССР в отношении первых самостоятельных внешнеполитических шагов Временного правительства Британской Индии. Хронологические рамки исследования охватывают насыщенный драматическими событиями период с 1946 г. до второй половины 1947 г. Нижний рубеж обусловлен фактом создания Временного правительства и появлением возможности установления советско-индийских отношений. Верхний же объясняется разделом Индии и созданием независимого Индийского государства.

При написании статьи мы обратились к материалам Архива внешней политики Министерства иностранных дел России, в частности к фондам Отдела Юго-Восточной Азии и Секретариата Министра В.М. Молотова. Ценность оригинальных источников, первых экземпляров телеграмм и писем глав государств и внешнеполитических ведомств СССР и Индийского Союза, долгое время носивших гриф «секретно», очевидна. Дипломатическая переписка позволяет составить представление о направлениях и содержании советско-индийских отношений указанного периода, в известной мере раскрыть завуалированные протокольной фразой истинные цели обеих сторон. В то же время, на качестве архивной документальной базы заявленной темы не могло не сказаться длительное отсутствие советского представительства в Индии, идеологизированность многих отечественных материалов.

Наряду с архивными документами нами использованы опубликованные речи Дж. Неру, документы правительства Индийского Союза, протоколы заседаний британского парламента, позволяющие произвести необходимую многостороннюю перепроверку исторических фактов и предельно приблизиться к осознанию научной истины.

В далеких 20-х годах, более чем за четверть века до образования Временного правительства Индии, лидеры ИНК - многоопытный Махатма Ганди и молодой перспективный конгрессист Джавахарлал Неру - давали неоднозначные оценки общественного строя и внешней политики Советского государства. Так, Ганди решительно отвергал инсинуации англо-индийских властей насчет захватнических планов Советской России в отношении Британской Индии. В мае 1921 г. он заявлял: «Я никогда не верил и ни за что не поверю в большевистскую угрозу»(1). В то же время он, последовательный сторонник ненасилия, критиковал Советское правительство за использование насильственных методов во внутренней политике. Неру, в первый раз посетивший СССР в 1927 г., вернулся домой, по его же словам, «полным энтузиазма почитателем молодой страны Советов, однако, при всем том, не утратившим критического похода к ней»(2). Спустя годы, став главой Временного правительства колониальной Индии, а в последствии - и первым премьер-министром независимого Индийского Союза, Неру сохранит это двойственное - восторженное и одновременно критическое - восприятие СССР.

Что касается Советского Союза, то, общеизвестно, что индийский вопрос всегда занимал значительное место в программных документах ВКП(б) и Коммунистического Интернационала, так как национально-освободительное движение в Азии и Африке рассматривались как одна из составляющих мирового революционного процесса. Однако в годы Второй мировой войны (и непосредственно после ее окончания) интерес к событиям в Индии был невелик, что объяснялось главной причиной - СССР вел войну против фашистской Германии и милитаристской Японии (а затем приступил к решению первоочередных задач восстановления разрушенной экономики в европейской части страны). Даже на такой беспрецедентный подъем освободительной борьбы индийцев, как широкомасштабная «Августовская революция» 1942 г., Советский Союз практически не отреагировал. Правительство СССР избегало открытого давления на британский кабинет и острой критики его колониальной политики, так как было связано с ним узами Соглашения о совместных действиях в войне против Германии 1941 г. Значительная часть стратегических поставок шла в СССР именно из Индии. Одно время даже велись дискуссии о направлении советского представителя в Дели для лучшей координации таких поставок. Иными словами, Москва рассматривала Индию как источник стратегических ресурсов.

Однако, разгромив немецкие армии на Кавказе и под Сталинградом и тем самым, в частности сорвав германский план «второго арийского нашествия на Индию», фигурировавший под названием «Ориент», СССР, намного эффективнее своих партнеров по антигитлеровской коалиции, содействовал защите национальных интересов индийцев. Комментируя отношение правительства СССР к событиям у себя на родине, в 1944 г. Неру писал: «Невозможно сказать, что думает об Индии правительство России... Оно полностью поглощено решением задачи, как изгнать завоевателей из своей страны, и не может размышлять о вещах, не имеющих к тому прямого отношения. И все же оно привыкло смотреть далеко вперед и не сумеет всегда игнорировать Индию, примыкающую к границам СССР в Азии»(3). Дальнейшие события вскоре подтвердили это, основанное на здравом смысле и политическом расчете, суждение Неру.

В июле 1946 г., после того, как Неру был избран председателем занявшего свое место на политической арене страны Конгресса, колониальная администрация Индии предложила ему взять на себя формирование Временного правительства. Это правительство должно было функционировать как Исполнительный Совет при вице-короле и нести ответственность перед английским парламентом. В состав правительства предполагалось ввести представителей всех крупных политических партий и организаций Индии. К августу 1946 г. поставленная перед Неру задача была выполнена, переходный кабинет сформировался.

7 сентября 1946 г. Неру выступил с декларацией о внешней политике Временного индийского правительства. Он подчеркнул, что «учреждение этого правительства стало краеугольным камнем будущей полной независимости Индии». Он выразил надежду на то, что, невзирая на насыщенную конфликтами историю Индии, его родина установит дружеские связи и станет плодотворно сотрудничать с Великобританией и всеми членами Британского Содружества наций»(4). В лице Неру Временное правительство заявило о своем нейтралитете и невхождении в военные блоки.

Обращаясь в адрес СССР и США, Неру подчеркнул, что они являются «великими державами современности», которые несут ответственность за все происходящее в мире(5).

Выдерживая официальный курс ВКП(б) и Советского правительства на поддержку колониальных и зависимых народов и «солидарность в их борьбе с империализмом», в феврале 1947 г. советская делегация в ООН активно поддержала индийских представителей, выступивших с трибуны Генеральной Ассамблеи против расовой дискриминации индийского меньшинства в Южной Африке. 5 февраля в Москву пришло письмо от Неру, который выразил благодарность Временного правительства советскому руководству. Неру сделал упор на то, «что принятое Генеральной Ассамблеей решение (о гарантиях прав индийцев в ЮАС. - Л.Ч.) укрепило веру Индии в ООН как сообщество свободолюбивых народов»(6).

К концу зимы 1947 г. Индия установила дипломатические отношения и обменялась представителями в ранге послов с США (октябрь 1946 г.), Китаем (соглашение об установлении дипломатических отношений было достигнуто еще в феврале 1943 г., а в ранг посольства представительства были взаимно возведены в 1946 г.), Францией (в феврале 1947 г.). Начались переговоры об установлении отношений с СССР, Бельгией, Швецией. Подобная работа планировалась в отношении Польши, Чехословакии, Швейцарии, Ирана. То обстоятельство, что Индия не пережила периода дипломатической изоляции, бесспорно, способствовало активизации ее внешней политики.

В противоборстве систем и центров силы ставшего (по определению как западных, так и советских политиков, ретроспективно распространенному нами на 1946-1947 годы) «биполярным» мира ни СССР, ни США, ни даже Великобритания не показали себя знающими Восток настолько, чтобы определять генеральное направление его постколониального развития и главное - специфику форм и методов его цивилизационных, политических и этноконфессиональных взаимодействий (и контрдействий!), одним из ранних примеров чему стала Межазиатская конференция в Дели.

Идея провести подобную конференцию родилась у Неру еще в 1945 г. В Индийском национальном конгрессе он являл собой яркую фигуру политика, способного мыслить глобальными категориями. Безусловно, будучи патриотом, он в то же время не принимал в полной мере националистический, проиндусский, полупатриархальный подход Махатмы Ганди и ортодоксальных гандистов к вопросу о роли и месте Индии в международных отношениях.

Еще в годы Второй мировой войны он, во многом идя против Ганди, выступал за всемерную поддержку военных усилий Великобритании в борьбе с фашизмом, в том числе - посредством организации широкомасштабной партизанской войны против японских агрессоров. Он был убежден, что в тех конкретно-исторических условиях проблема достижения Индией государственной независимости - по степени актуальности для человечества - уступает задаче разгрома гитлеровской коалиции. В известном смысле интернационалист брал в нем верх над националистом. По словам историка Ф. Гюнтера, война «открыла для всех секретное оружие Индии, одно из самых мощных у Объединенных Наций, - политический ум Джавахарлала Неру... Многим сегодня крайне сложно усвоить его взгляды и, в первую очередь то, что земля политически не менее круглая, чем географически, и должна восприниматься, как единое целое»(7).

Делийская конференция была задумана как неофициальное собрание представителей всех взглядов и убеждений из стран Азии. Каждой стране предлагалось направить в столицу Индии делегацию из 16 человек, 4 наблюдателей и ученых для обсуждения вопросов международной политики. Для участия в форуме были приглашены все азиатские страны, советские среднеазиатские республики, Арабская лига, женские организации. Предложение прибыть в Индию приняли 32 страны, включая СССР. В Дели прибыли лидеры Национального конгресса Трансвааля и Наталя. Помимо того, США, СССР, Австралия, Новая Зеландия прислали своих наблюдателей.

Находившаяся в оппозиции Национальному конгрессу, Мусульманская лига отказалась участвовать в конференции, обосновав свой шаг тем, что форум носит «чисто индуистский характер», и призвала все исламские организации бойкотировать его. Лидер Лиги Мухаммад Али Джинна заявил: «Индия должна идти к своей независимости по пути кемалистской Турции. Великий покойный вождь Турции Мустафа Кемаль, отделив религию от политики, создал Турецкую республику. Мы должны подражать ему»(8). Подобная позиция Лиги не могла не повлиять на отношение к инициативе Неру ряда арабских стран: в Дели не приехали делегации Ирака, Саудовской Аравии, Йемена, Сирии, арабов Палестины.

Конференция проходила с 23 марта по 2 апреля 1947 г. На ней царила атмосфера эйфории азиатского единения. Выступая на открытии форума, Неру сказал: «Наступило время для народов Азии собраться вместе, держаться вместе и идти вперед. Массы пробудились и требуют своего наследства. Странами Азии нельзя больше пользоваться как шахматными пешками... Не может быть постоянного мира, если Азия не будет принимать в нем участия»(9). В повестку дня 5 секций форума были внесены вопросы расовой дискриминации и иммиграции, культуры, освободительного движения в Азии, о переходе от колониальной экономики к национальной, о положении женщин и т.п.

1 апреля 1947 г. Дели посетил Мохандас Карамчанд Ганди.

В приветствии делегатам он подчеркнул, что их встреча - не есть «поход против Европы ... Но азиатская мудрость легла в основу культурного развития всего мира. Почему же мы должны следовать за другой культурой? На Азию не следует смотреть в европейских очках»(10).

Советская делегация докладывала о развитии азиатских республик, о положении женщин в СССР, не выходя при этом за рамки официальной статистики и прочей общедоступной информации. Антисоветская пресса прибегла к разного рода инсинуациям о целях СССР на Востоке, в частности, утверждая, что Москва заинтересована в создании «азиатского блока под руководством России», и «это было обещано В.М. Молотову в обмен на поддержку индийской позиции в ООН по вопросу о правах индийцев в Южной Африке».

По итогам Делийской конференции было решено создать организацию азиатских государств, следующую встречу провести в 1949 г., в Китае. Осуществить на практике решения 1947 г. не получилось. Ни одна из стран-участниц не провела в жизнь резолюцию о создании национальных отделений межазиатской организации, провозглашенной в Дели, или академии по исследованию проблем Азии. Не состоялась и вторая сессия в Китае. Однако это не умаляет значимости самого замысла Неру, влияние которого, безусловно, прослеживается в созыве Бандунгской конференции 1955 г. и рождении Движения неприсоединения. И, наконец, уже тогда была фактически развенчана идея «биполярности» как не соответствующая реальной расстановке сил в отвергающем вульгарный европоцентризм, равно как и советоцентризм, многополюсном взаимозависимом мире.

(1) Indo-Soviet Relations 1947-77/ Ed. by V.B. Singh. New Delhi, 1978. P. 4.

(2) Ibidem.

(3) Nehru, J. Discovery of India. New Delhi, 1988. P. 492.

(4) Nehru, J. India’s Foreign Policy. Selected Speeches, September 1946 -April 1961. Delhi, 1961. P.1.

(5) Op. cit. P.3.

(6) АВП РФ. Фонд С-т Министра В.М. Молотова. Оп.9. П.52. Д.764. Л.2.

(7) Gunter, F. Revolution in India. N.Y., 1978.

(8) АВП РФ. Фонд Отдела ЮВА. Оп.1а. П.1а. Д.14. Л. 118.

(9) Там же. Л.120-122.

(10) Там же. Л.133-134.






© Центр региональных и трансграничных исследований ВолГУ, 2003

© Л.А. Черешнева, 2003