|
|
Возникновение вопроса о северо-персидских нефтяных месторождениях следует отнести к августу 1907 г., к моменту заключения англо-русского договора, в котором две крупнейшие мировые империи проводили разграничение своих «сфер влияния» в Персии. По соглашению в российскую зону интересов входил север страны (провинции Азербайджан, Астарабад, Гилан, Мазендеран, Хорасан), в английскую – юго-восток, граничащий с Белуджистаном и Афганистаном.
В соответствии с действием этого негласного договора 9 марта 1916 г. персидские власти под давлением со стороны российского правительства предоставили гражданину России, грузину по происхождению Акакию Мефодьевичу Костария концессию на бурение нефтяных скважин в пяти северных провинциях (2). В следующем году он основал русско-персидское нефтяное товарищество (РУПЕНТО), которым был проведен ряд геологоразведочных исследований в Мазендеране.
Однако, финансовые затруднения, возникшие в ходе первой мировой войны, не позволили российскому предпринимателю продолжать работу. В марте 1918 г. А.М. Костария вступил в переговоры с английскими бизнесменами Личем и Фейербресом, пытаясь привлечь их капиталы для создания нового Товарищества «Орион» по разведке и эксплуатации северо-персидских месторождений. Однако, из-за протеста английской миссии в Тегеране сделка не состоялась (3). В 1919 г., когда Персия была оккупирована английскими войсками, А.М. Костария начал переговоры о продаже части своих концессионных прав с руководством Англо-Персидской компании, которая уже с 1901 г. владела месторождениями Южной Персии. Наконец, весной 1920 г. А.М.Костария, обеспокоенный укреплением Советской власти на Кавказе, принимает решение продать концессию. 8 мая 1920 г. Англо-Персидская нефтяная компании, ведущая разработку нефтяных месторождений юга Персии, приобретает у него права (55% участия) на бурение скважин в северных провинциях страны (4) и создает там филиал под названием Северо-Персидская нефтяная компания (5).
Соглашение с А.М.Костарией оказалась невыгодным для Англо-Персидской компании. Оно было опротестовано персидским правительством, объявившем в ноте от 19 июля 1920 г. об аннулировании концессии Костария (6). Окончательно судьбу этой концессии решило советское руководство, подписав 26 февраля 1921 г. с персидскими властями договор об установлении отношений с Персией. Статья XII этого договора признавала «недействительными …концессии, вынужденные у Правительства Персии бывшим царским правительством для себя и своих подданных» (7). В следующей статье (ст.XIII) говорилось, что «Правительство Персии обещает со своей стороны не передавать возвращенные Персии…концессии…никакому третьему государству или его гражданам…» (8).
Таким образом, концессия А.М. Костарии признавалась недействительной, а, следовательно, и права на нее, приобретенные Англо-Персидской компанией считались аннулированными. Руководство английской компании и министерство иностранных дел Великобритании выступили с протестом, заявив, что А.М. Костария принял гражданство суверенной Грузии, вышедшей из состава России и на него действие советско-иранского договора не распространяется. Победа советской власти в Грузии, одержанная в 1921 г. при помощи Красной Армии, сделало затруднительным использование этого аргумента английскими представителями в споре сторон.
Антибританская позиция советского правительства, проявленная в советско-персидском договоре от 26 февраля 1921 г., встретила полную поддержку властей Персии. Персидское правительство и меджлис (парламент) опасались, что нефтяные месторождения (главное богатство страны) попадут под монопольный контроль со стороны англичан. Кроме того, персидское руководство желало сдать эту концессию на более выгодных условиях другим крупным компаниям, которые бы представляли некую «нейтральную» страну, не принимавшую участие в разделе «сфер влияния». Американские корпорации как нельзя лучше отвечали этим требованиям. При посредничестве бывшего советника по финансам в иранском правительстве американца Моргана Шустера «Стандарт ойл оф Нью Джерси» получил концессию от иранского правительства. Предварительный текст соглашения был ратифицирован меджлисом 22 ноября 1921 г. (9). Концессия предоставлялась на 50 лет, доля отчислений в пользу Персии должна была составить 50% от всей получаемой нефти. Пятая статья запрещала концессионеру привлекать к выполнению договора какую-либо третью сторону. Нарушение этой статьи вело к автоматической отмене концессии. Окончательное подписание договора со «Стандарт ойл» было отложено до согласования технических деталей концессии.
Против предоставления концессии «Стандарт ойл» выступили и Советская Россия, и Великобритания. Из Москвы в посольство в Тегеране пришли указания, в которых говорилось: «Мы должны во чтобы-то ни стало сорвать концессию для «Стандарт ойл» … Необходимо пустить в ход самые сильнодействующие средства» (10). Если правительство пренебрежет своими обязательствами по Северной Персии, «то оно должно учитывать, что мы всегда сможем создать для этих концессий условия, которые исключат возможность их функционирования» (11). Выполняя предписания, советский посланник в Персии Ф.А.Ротштейн выступил с заявлением, в котором рассматривал предполагаемую американо-персидскую сделку как срыв русского договора от 26 февраля 1921 г.: «Со стороны персидского правительства это был ошибочный шаг, ибо оно не поняло значения тринадцатой статьи русско-персидского договора, которая запрещает передачу наших прежних концессий гражданам третьей державы без нашего согласия» (12).
Англо-персидская компания и британское посольство в Тегеране в свою очередь обвинили «Стандарт ойл» в захвате украденного имущества. В ответ на это Вашингтон призвал Лондон следовать принципам политики открытых дверей, требуя признать право американских компаний участвовать в разработке персидских месторождений.
В то же время проигнорировать советские и английские протесты американская компания не могла из-за проблемы вывоза нефтепродуктов с территории Северной Персии. Фактически существовало всего два варианта транспортировки нефти из этого района. Один из них (оптимальный с точки зрения расстояния, а, следовательно, наиболее выгодный коммерчески) предполагал доставку нефтепродуктов Каспийским морем через территорию СССР; другой предусматривал вывоз полученной продукции южным путем, проходил по территории, сданной в аренду Англо-Персидской корпорации. Первый из двух возможных вариантов был практически недоступен «Стандарт ойл оф Нью-Джерси», вследствие напряженных отношений этой американской компании с советским правительством. Второй стал предметом переговоров между «Стандарт ойл» и Англо-Персидской компанией.
В конечном итоге американская компания была вынуждена пойти на компромисс, выделив половинную долю участия в концессии Англо-Персидской корпорации. В феврале 1922 г. «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» предложил персидским властям эксплуатировать месторождения Северной Персии совместно с Англо-Персидской компанией. Одновременно в целях обеспечения наилучшего прохождения своего проекта в меджлисе американцы предложили высокие по тем временам долевые отчисления в размере 16% и дали гарантии на предоставление персидскому правительству семипроцентного займа в размере 10 млн. долл. (13). Несмотря на финансовый кризис, персидский парламент 2 марта 1922 г. отказался от получения выгодного займа, тем самым давая понять, что предложенная «Стандарт ойл» концессия не будет ратифицирована. Мотивами отклонения стали опасения сговора американцев с англичанами и негативная реакция со стороны Советской России. Сразу вслед за этим американский дипломатический представитель заявил протест, обвиняя персидские власти в нарушении политики «открытых дверей». Однако, правительство Персии не изменило своей прежней позиции. Ссылаясь на нарушение пятой статьи предварительного концессионного соглашения, оно прервало всякие переговоры о концессии с руководством «Стандарт ойл» (14).
Одновременно персидское правительство вело активные консультации с т.н. Синдикатом (15), в котором решающую роль в тот период играла Консолидированная нефтяная корпорация Г.Синклера. Эта компания, действуя по рекомендации тогдашнего министра торговли Г.Гувера, обратилась к Персии на предмет получения в аренду северо-персидских нефтяных месторождений незадолго до аннулирования концессии «Стандарт ойл». В июне 1923 г. меджлис высказался в пользу предоставления концессии Синклеровской корпорации. Его поддержка во многом объяснялась тем, что Г.Синклер находился в хороших отношениях с советским правительством, получив от него концессии на Сахалинские месторождения. Иранские власти надеялись, что в данном случае Россия не будет против предоставления северо-персидской концессии Г.Синклеру и предоставит ему транспортный коридор для вывоза нефти.
Синдикат предложил персидскому правительству не худшие условия, чем «Стандарт ойл», включавшие и предоставление такого же займа. Среди концессионных обязательств можно отметить такие, как уплата от 16% до 25 % долевых отчислений, передача 1% прибыли в первый год на благотворительные цели религиозным организациям Персии, открытие на промыслах нефтяного техникума для обучения персов и т.п. (16) Разница между «стандартовским» и «синклеровским» проектом заключалась в том, что «Стандарт ойл» предлагал иранскому правительству определенный процент от стоимости добытой сырой нефти, а Г. Синклер процентные отчисления от чистой прибыли.
20 декабря 1923 г. персидское правительство подписало с американской компанией предварительный договор, согласно которому Г. Синклер получал концессию при условии организация для Персии займа в размере 10 млн. долл.
Приступив к практической реализации идеи этой концессии, руководство американской компании начало переговоры с советским правительством относительно возможности транспортировки северо-персидской нефти через российскую территорию по линии Баку - Батум – Дарданеллы, что предполагало использование нефтепровода, очистных сооружений и т.п.. За доставку нефти Г. Синклер брал обязательство платить по расценкам бакинских нефтяных фирм на 1 августа 1914 г. Кроме того, в обмен за использование транспортных возможностей России Синдикат брал на себя обязательство продавать на внешних рынках советскую нефть в количестве равном или даже превышающим транзит продукции с северо-персидских месторождений.
Считаясь с вероятностью осуществления синклеровского проекта и учитывая возможность поставить под контроль вывоз северо-персидской нефти, советская сторона вынуждена была поддержать идею участия в деятельности концерна. В частности, советский представитель в Персии Я. Б. Шумяцкий, пытаясь обеспечить в меджлисе прохождение концессионного договора, проводил встречи со всеми фракциями этого законодательного собрания. Он полагал, что предложение о реализации этого совместного проекта «с радостью» поддержат левые и националистические круги Персии, что окончательно вобьет клин в отношения персидского правительства со «Стандарт ойл» (17).
Однако, несмотря на все усилия Г. Синклера, заключить концессию не удалось. Неудача в некоторой степени объяснялась нежеланием советской стороны (в конечном итоге) развивать северо-персидские нефтепромыслы, продукция которых могла бы конкурировать впоследствии с советской нефтью на внешнем рынке. Летом 1924 г. представитель Г. Синклера в Персии, покидая Тегеран, заявил, что американская компания прекращает переговоры с персидским правительством относительно аренды нефтяных месторождений вследствие отрицательного отношения советского руководства к предоставлению подобной концессии.
Другой причиной ухода компании Г. Синклера из Персии стала усилившаяся ксенофобия внутри страны. В конце июля 1924 г. толпа религиозных фанатиков убила в Тегеране американского вице-консула У. Имбри за то, что он пытался сфотографировать религиозное шествие (действие оскорбительное для чувств «правоверных» мусульман). И хотя иранские власти казнили трех виновников и выплатили щедрую компенсацию американскому правительству и семье убитого, тем не менее представители американской компании, ссылаясь на отсутствие гарантий безопасности покинули Персию (18).
Но все же главным основанием, побудившим Г. Синклера прекратить работу в Персии, была невозможность американской компании выполнить исходное условие подписанного договора – обеспечить предоставлению персидскому правительству десятимиллионного займа, о чем руководство компании заявило в октябре 1924 г. (19). Это было связано с дискредитацией и ослаблением политического влияния Г. Синклера в США и Персии (20) вследствие вовлеченности его компании в судебный процесс о коррупции в Белом доме.
После неудачи концессионного проекта Г. Синклера в последующее десятилетие английские и американские компании уже не делали попыток получить концессию на разработку и эксплуатацию северо-персидских месторождений.
В значительной степени это было результатом советской политики в Персии, направленной на ограничение деятельности в этом регионе англичан и американцев - своих главных противников. Первыми шагами в деле их вытеснения стало создание при советском участии объединения персидских предпринимателей (Персидское общество Гилянской нефти), выступившего с собственным проектом разработки месторождений. Советская сторона в лице полпреда Я.Б. Шумяцкого обязалась оказывать содействие этой группе, при условии, что они будут работать без участия капиталов других государств. Помощь должна была выразиться в предоставлении специалистов для изысканий, предметов оборудования, добычи нефти и т.п. Хотя эта группа и не получила концессии «из-за шума поднятого в англофильской прессе», тем не менее она стала важным сдерживающим фактором англо-американского экономического проникновения. В письме дипломатического представителя СССР в Тегеране отмечалось: «…в любом случае персгруппа остается под нашим влиянием, т.к. без нашей помощи, без представления им транзита через территорию СССР они не в состоянии конкурировать с американцами и не смогут обойтись без нашего высшего технического персонала и предметов оборудования» (21). Исходя из этого, в октябре 1925 г. была принята резолюция ВСНХ по оказанию помощи Персидскому обществу Гилянской нефти специалистами и оборудованием (22). Таким образом, в борьбе против англо-американских концессий в Северной Персии советское руководство стремилось к поддержанию национальных персидских предприятий по эксплуатации нефти.
После ухода из страны в 1924 г. американских компаний заметно активизировались попытки английских и французских компаний получить северо-персидские нефтяные концессии. Стремясь не допустить иностранной экспансии на север Персии, советское руководство предприняло самостоятельные и вполне успешные шаги по приобретению нефтяной концессии в этом районе. 7 сентября 1924 г. полпред в Персии Я.Б. Шумяцкий, используя в качестве подставного лица бывшего российского подданного А.М. Костарию, заключил договор с владельцами фирманов (23) на получение полного права добывать нефть в течении 70 лет в Семнане и Дамгане, являвшимися наиболее перспективными нефтяными районами северной части Персии (24). Механизм сделки был таков. Согласно ее условиям, участие А.М.Костария в этом договоре составляло 80%, владельцы фирманов имели право на 20 % чистой прибыли, получив, кроме этого, единовременно 25 тыс. туманов (25). За 4 дня до принятия этого договора советские представители подписали с А.М. Костария негласное соглашение о том, что права, приобретаемые им в результате планируемой сделки, он в половинной доле передает советской стороне - «Русперсбанку» с превалирующим участием последнего в управлении концессией (26).
Для закрепления этих во многом «шатких» прав на эти месторождения (27) ВСНХ приняло резолюцию от 17 октября 1925 г. срочно учредить персидско-советского смешанного общества с привлечением туда нужных и влиятельных людей Персии (28). При этом советские представители в полной мере учитывали размах коррумпированности в высших эшелонах власти этой страны. В Государственном архиве Российской Федерации сохранился весьма любопытный финансовый отчет, наглядно показывающий, что в отстаивании интересов советского государства отечественные дипломаты прибегали подчас к далеко не законным средствам.
Так, в послании в Москву ответственный работник посольства А. Бобров указывал:
«…для проведения этого дела (организации и регистрации персидско-советского смешанного общества – В.К.) нами использован гражданин Костария, через которого нам удалось привлечь в ряды учредителей большой круг влиятельных лиц современной Персии:
…2) Давар – Министр общественных работ, получающий у нас по «платежным ведомостям» ежемесячно 300 туманов и имеющий получить в будущем акций этого общества на 100.000 тум.
3) Теймур – Таш, Миндвора, получивший за регистрацию устава 30.000 туманов и имеющий в будущем получить акций этого общества на 100.000 тум.
4) Тедайон – Председатель Меджлиса, получил «подарок» 25.000 тум. и в будущем имеющий получить акции на 100.000 туманов.
5) Фатеми – Министр юстиции, имеющий в будущем получить акций на 100.000 туманов.
6) «Его Величество» шах персидский уже получил спальню в стиле Людовика XIV и мрамор итальянской работы, оцененный свыше 50.000 туманов и в будущем имеющий получить акций на 250.000 туманов.
Помимо перечисленных здесь лиц заинтересовано много, менее крупных политических деятелей современной Персии.
Все из перечисленных лиц в той или иной степени уже выполнили возлагавшиеся на них обязанности и надо надеяться, что и в дальнейшем выполнят лежащие на них обязанности, т.к. расплата с ними поставлена строго коммерчески – т.е. сдельно» (29).
Заканчивалось это письмо обычной для советской дипломатической переписки фразой - «С коммунистическим приветом». Очевидно, что в данном случае сквозь эту приписку явно проглядывала ирония.
Результатом этих действий советских дипломатических и коммерческих представителей стало утверждение персидским правительством устава Акционерного Нефтяного Общества на разработку нефтяных месторождений в районе Семнана и Дамгана. 26 декабря 1925 г. это общество было учреждено под названием «Кевир-Хуриан Лимитед» (30). Уставной капитал новой компании равнялся 5.000.000 туманам (около12.000.000 рублей), причем основная его часть была покрыта фирманами. Общая сумма денег, внесенная советским правительством в уплату за акции и оформление, сделки составила более 800 тыс. руб. (31) Участие в управлении распределялось следующим образом: Русперсбанк имел акции на сумму 3.250.000 туманов (65%), А.М. Костария – 1.000.000 туманов (20%), персидские акционеры – 750.000 (15%) (32).
Фактически главным участником этого акционерного общества, зарегистрированного, кстати, как персидское предприятие, стало крупнейшее советское предприятие «Азнефть». Именно оно взяло на свой баланс все производственные расходы по компании «Кевир-Хуриан». Естественно, что Азнефть не могла вкладывать большие материальные средства в концессию, о чем было известно с самого начала работы концессионного предприятия. Так, например, до мая 1928 г. она привлекла средства в размере 603 тыс. руб., планируя до конца года вложить еще 755 тыс. руб. (33). К этому времени Азнефть подготовила необходимую инфраструктуру для работы (мастерские, насосные и т.п.) и приступила к бурению 2 скважин. Советское руководство в Персии тормозило работы Азнефти, пытаясь незаметно для персов «заморозить» начатое бурение. Главный мастер буровой свидетельствует: «20 февраля (1928 г. – В.К.) начато бурение на разведку в скважине N 1. Через несколько дней после пуска буровой Полпред Давтян вызвал меня и сделал предложение приостановить бурение, сделав это незаметным, ссылаясь на незаконченность договора с Перспра (персидским правительством – В.К.). Это нельзя было сделать технически, однако, проходку замедлили до 0,5 м в сутки. Факт медленности все же стал известен» (34). Как представляется, имитация деятельности объясняется не только незавершенностью соглашения, но и стремлением советского руководства затянуть эксплуатацию северо-персидских месторождений, не позволив иранской нефти составить конкуренцию закавказской советской нефти на внешнем (да и на внутреннем северо-персидском) рынке. Реализация подобной политики стала приносить неизбежные убытки Азнефти, требуя значительных непроизводственных расходов и в конечном итоге привела к прекращению производственной деятельности концессионного предприятия.
Тем не менее и в последующие годы советское правительство, несмотря на серьезные трудности с финансированием компании «Кевир-Хуриан», пыталось сохранить эту нефтяную концессию. «Наш отказ от концессии неизбежно приведет к передаче таковой Англо-Першен и К° (Англо-Персидской компании – В.К.) и к техническому и политическому закреплению англичан в 180 км от Каспия» (35) - отмечалось в документах правительства.
Для выхода из создавшегося положения советское руководство, действуя по рекомендации Главного экономического управления при ВСНХ, решило привлечь к разработке северо-персидских месторождений французский капитал. После согласований этого вопроса с персидским правительством советская концессионная комиссия в Париже, возглавляемая Ю.Г. Пятаковым, начала в январе 1927 г. переговоры об участии французских фирм в эксплуатации семнанских месторождений. Наибольший интерес к этому проекту проявила известная французская компания «Петрофина» (36).
Советская сторона в тот период рассматривала две возможности вхождения французов в концессионное дело. Первый (главный) вариант предусматривал выкуп 20% акций у А.М.Костария и продажу их французам, одновременно замышлялась реализация небольшой части акций персидских предпринимателей советской и французской стороне. В результате этого предполагалось достичь следующего расклада: СССР – 65,35% участия, французы – 22,2%, персы - 12,45%. Другой вариант заключался в том, чтобы повысить акционерный капитал общества «Кевир-Хуриан» с 5 млн. туманов до 6 млн. туманов. Соотношение в акциях в этом случае было бы следующим: СССР – 54,2%, А.М. Костария – 16,65%, французы – 16,65%, персы –12,5%).
Поскольку капиталовложения должны были вкладываться в соответствии с долей акционерного капитала, то более выгодно было предоставить бoльший процент акций французам. В силу этого первый вариант выглядел для советского правительства более предпочтительным. Весьма показательно, что оба варианта предполагали «временно ограничить деятельность общества лишь серьезно поставленной разведочной работой» (37).
Из-за отказа А.М. Костарии и персидской стороны ни первый, ни второй вариант не были реализованы. Интересно, что именно тогда посредником в совершении сделки пытался выступить один из крупнейших нефтяных магнатов того времени К. Гульбенкян. Он брался разрешить вопрос с А.М.Костария и предложил создать совместную русско-франко-персидскую компанию, предполагавшую участие К.Гульбенкяна (38). Однако, этот проект также не нашел поддержки.
Новый проект советского правительства, разработанный в 1928 г. комиссией под руководством М.П. Томского, Г.К. Орджоникидзе и Г.В. Чичерина, предусматривал привлечение французского капитала в гораздо бoльших размерах. Согласно предлагаемым условиям советское правительство должно было уступить из своих 65% акций 15% персидскому правительству (39). Последнее в свою очередь должно было выкупить все акции у А.М. Костарии и других персидских держателей. Затем одна треть всех выпущенных акций продавалась бы франко-бельгийской финансовой группе. После чего все три стороны имели бы равное количество акций (40). Идея равноправного тройственного участия, обсуждавшаяся в Москве в ходе специальной конференции, не была принята, главным образом, из-за расхождения между французами и персами относительно размера финансовых вложений франко-бельгийской группы (41).
После того, как «тройственная» конференция закончились провалом, вопрос о привлечении дополнительно французского капитала неоднократно рассматривался на Политбюро. Постановления этого высшего политического органа свидетельствуют о том, что отношение советского руководства к привлечению французского капитала в дела семнанского нефтяного предприятия стало более сдержанным. В решениях заседаний Политбюро от 3 мая и 5 декабря 1929 г. говорилось об отсутствии необходимости проявлять инициативу в возобновлении переговоров (42): «тройственная конференция может состояться только в том случае, если французы согласятся вести переговоры на базе московских финансовых предложений» (43).
Жесткая бескомпромиссная позиция советского руководства определила сближение позиций персидского правительства и французских предпринимателей. В результате в 1930 г. была создана франко-персидская геологоразведочная компания «Сосьете франко-персан де решерш» с капиталом в 10 млн. франков для разведки на всей территории 5 северных провинций. Но после 1932 г. компания прекратила свою работу, не сумев договориться с шахом (44). Документы из российских архивов также свидетельствуют о том, что одной из главных причин неудачи франко-персидской концессии были действия советского правительства, препятствовавшего ее деятельности. В частности, в переговорах о вывозе северо-персидской нефти через территорию СССР (а это был фактически единственный вариант окупаемой транспортировки) советская сторона выдвигала неприемлемые для франко-персидской компании условия (45).
По этой же причине неудачей закончился и предпринятый позже концессионный проект американских компаний. В 1937 г. американские фирмы «Амираниан ойл», «Сибоад ойл оф Делавэр» и учрежденная ею специальная компания «Пайплайн оф Юнайтед Стейтс оф Америка» обратились к персидским властям с просьбой о предоставлении концессии на месторождения Северной Персии. 4 февраля 1937 г. меджлис поддержал предложения этих компаний, предоставив дополнительно права на транспортировку нефти по всей территории страны. Однако, уже в следующем году американская компания отказалась от концессии, мотивируя это тем, что транспортировка нефти в южном направлении делала проект коммерчески невыгодным (вывоз нефти через советскую территорию был недоступен вследствие противодействия с советской стороны). Кроме того, не последнюю роль в прекращении концессии сыграли советские протесты, обращенные к персидскому правительству (46).
В годы второй мировой войны вновь возник спор о концессии на северо-персидские месторождения. После ввода в Иран 30 августа 1941 г. контингента советских войск, руководство СССР заявило Персии о своих правах на нефтяные залежи Кевир-Хуриан. Персидское правительство дало на советскую ноту уклончивый ответ, заявив о готовности рассмотреть условия «новой» концессии. Как пишет исследователь Л. Элвелл-Саттон, «Были ли переговоры начаты, неизвестно; известно только что русские потом начали пробное бурение в некоторых районах близ Горгана и южнее Шахи, даже не договорившись с иранским правительством о какой-либо границе для этих изыскательских работ» (47).
Таким образом, политика советского государства в отношении северо-персидских месторождений свидетельствует, что оно, с одной стороны, стремилось сохранить и даже усилить свое экономическое и политическое влияние в Персии через использования «концессионного» фактора, с другой, не желало допустить развития нефтепромышленности в этом регионе, фактически препятствуя другим иностранным компаниям в разработке этих месторождений. Эту же политику СССР проводил и в первые годы после второй мировой войны, поднимая вопрос о предоставлении концессии на севере Ирана и в апреле 1945 г. и в последующем. При этом советское руководство стремилось провокационно добиваться со стороны меджлиса новых рестрикционных ограничений в иранском концессионном законодательстве, что было крайне невыгодно западным державам, стремившихся получить бoльший доступ к иранской нефти.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Статья выполнена в рамках гранта РГНФ 01-02-20003 a/в.
[2] Shwadran B. The Middle East, Oil and the great Powers. NY, 1955. P. 82.
[3] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л.27.
[4] В литературе имеются разноречивые данные о заплаченной за концессию сумме денег. Так, Л.Фишер пишет, что А.М.Костария получил 100 000 ф.ст. с последующей доплатой в 225 тыс. ф.ст. (Fisher L. Oil imrerialism. the International Struggle for Petroleum. 1926. P. 213.), Дж.Ленчовски называет цифру 200 тыс. ф.ст. (Lenczowski G. . Р.81), а М. Брукс даже 350 тыс. ф. ст. (М. Брукс. Нефть и внешняя политика. М., 1949. С. 90).
[5] Shwadran B. Op. cit. P. 83.
[6] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л.27.
[7] ДВП СССР. Т.3. М.,1959. С.541.
[8] Там же.
[9] Shwadran B. Op. cit. P. 86.
[10] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 24.
[11] Там же Л. 23.
[12] Fischer L. Op. cit. P. 215.
[13] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 5.
[14] Fischer L. Op. cit. P. 223 – 224.
[15] Помимо компании Г. Синклера в него входили концерн А. Гарримана и А. Гугенхаймера.
[16] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 3, 6-7.
[17] ГА РФ. Ф.8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 30.
[18] Элвелл – Саттон, Л. Иранская нефть. К истории "политики силы". М., 1956. С.56.
[19] Там же. С. 57.
[20] В частности, одна из тегеранских газет обвинила крупного американского предпринимателя в даче взятки в размере 275 тыс. долл. персидскому премьер – министру. (Fischer L. Op. cit. P. 232).
[21] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 341.
[22] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 166. Л.1.
[23] Д. 166. Л. “Фирман” – дословный перевод этого слова означает”приказ”, “повеление”, в данном случае употребляется как “дарственная грамота” на владение земельным имуществом.
[24] В секретном сообщении Я.Б. Шумяцкий описывает мотивы и процедуру приобретения концессионных прав на земельные участки: “Сделал я это, главным образом, потому, что вокруг этих фирманов началась беготня англичан и французов…Охота за этими фирманами иностранцев дошла до того, что в районы Семнан и Дамган выехали уже для предварительных обследований “инженеры”… Пусть многое в этой беготне было обычным или даже искусственным ажиотажем, игрой в персидские горелки, но даже если это и так, я считал себя обязанным прибрать к рукам его вожделенный объект – эти фирманы, не допуская, чтобы они оказались в иностранных руках. Вот почему, не получив еще из Москвы конкретного ответа на мой категорический вопрос о разрешении подписать эту сделку, - я дал на это разрешение и она 7 сентября, после оригинальных сцен с муштеидами и шариатскими ритуалами, была подписана”( ГА РФ. Оп. 1. Д. 3265. Л. 395-394).
[25] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 940. Л. 346.
[26] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д.3265. Л.394
[27] По персидским законам иностранцы не имели права на добычу нефти других полезных ископаемых.
[28] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 166. Л. 1. Предварительно была проведена экспертиза северо-персидских месторождений, в этот район с этой целью выехал известный российский геолог Д.В. Голубятников. По окончании поездки он дал высокую оценку этих месторождений. Интересно, что по личной просьба персидского шаха Реза-хана Д.В. Голубятников провел исследование на предмет наличия нефти в его Мазендеранских имениях.
[29] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 166. Л. 75 – 76.
[30] Сочетание слов “Кевир-Хуриан” означает соединение двух географических названий: “Кевир”- район богатых нефтяных месторождений, “Хуриан” – пустыня на юго-востоке Семнана.
[31] Рассчитано по: ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 3138. Л. 104.
[32] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 166. Л. 212.
[33] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 3138. Л. 104 – 105.
[34] Там же. Л. 113.
[35] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 166. Л.205.
[36] “Петрофина франсез” является дочерним обществом бельгийской “Петрофины”. Оно было основано бельгийским обществом в 1924 г. с целью участия во французских нефтяных предприятиях и одновременно являлось организацией сбыта во Франции нефтепродуктов, добываемых бельгийской “Петрофиной” в Румынии, а также продукции советского Нефтесиндиката.
[37] ГА РФ. Ф, 8350. Оп. 1. Д. 3141. Л.27.
[38] ГА РФ. Ф.8350. Оп. 1. Д.3138. Л. 72.
[39] При этом советское правительство уступало бы свои акции Персии в кредит из 6% годовых.
[40] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 3138. Л. 193.
[41] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 2553. Л. 94.
[42] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 74; Д. 8. Л. 14 – 15.
[43] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 14.
[44] Элвелл – Саттон, Л. Указ. соч. С.58.
[45] ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 2553. Л. 94-95.
[46] В.С. Глуходед. Указ. соч. М., 1968. С.167.
[47] Элвелл – Саттон, Л. Указ. соч. С. 140.
© Центр региональных и трансграничных исследований ВолГУ, 2002
© В.Н. Косторниченко, 2002
|
